МЕЛОЧИ ЖИЗНИ: "ДАЧНЫЙ СЕЗОН"

>Господи, пошли Ты нам, беженцам твоим, Дачу. Чтоб была она высоко в горах и на самом море, стоила бы дешево в глухой дыре с музыкой, и чтоб была она уединенная, и множество чтобы было там знакомых, и чтоб никто к нам не лез, а чтобы мы сами ко всем лезли, Господи!

В Париже наблюдается удивительное для нас, иностранцев, явление -- в Париже нет природных сезонов. В России, как известно каждому, существует четыре времени года, или сезона: весна, лето, осень и зима...

Итак, чудесный рассказ Тэффи /Nadezhda Teffi/ "Дачный сезон" в прочтении А Менглета /Alex Menglet/

МИР ОТРАЖЕНИЯ - Риф НИНГАЛУ: ПОДВОДНЫЙ МИР

Отражения нашего мира... Решайте сами - это мы видим подводный мир в отражении своего Земного мира, или это он нас видит в преломлении своего Морского мира? Если вы читали Сказки тысячи и одной ночи, то сразу узнаете мою любимую книжку с удивительными иллюстрациями, и сказку Шехерезады про Земной и Морской мир.

Риф Нингалу был включен в список объектов Мирового Наследия в июле 2011 по следующим критериям: Удивительный природный феномен, обладающий исключительной природной красотой. Естественная среда обитания для сохранения в ней биологического многообразия, в том числе исчезающих видов. Об этом рассказывает Ольга Бирдус (Olga Birdus).

Удивительная природная красота, как правильно это сказано. На пейзажи, восходы и закаты можно смотреть бесконечно… Это только начало, вы еще не одели маски и не видели подводный мир. Вы еще не прошли по ущельям Национального Парка Cape Range. И все это находится в Западной Австралии, 1200 км на север от Перта. Мне в этом году посчастливилось познакомиться с этим уникальным местом.

Риф протянулся на 300 км ! вдоль побережья, и это один из самых протяженных рифов в мире. Но самое главное, что риф находится очень близко к берегу. Вы можете очень быстро до него доплыть. И весь удивительный подводный мир предстанет перед вашими глазами: вот черепаха проплывает и рассматривает вас большими глазами, вот акула дремлет на дне и потревоженная недовольно уплывает, вот скат машет своими метровыми крыльями, вот стаи рыб всех мыслимых и немыслимых размеров, форм и цветов собрались возле рифа... В более глубокой части океана резвятся китовые акулы, киты-горбачи и гигантские манты (вид скатов). Но для того чтобы встретится с гигантами нужна хорошая лодка. Разрешите мне взять Вас в небольшое путешествие и познакомить с Рифом.

Китовая акула это самая большая рыба на нашей планете, может достигать 12 метров в длину и весить более 16 тонн! Это акула, но питается словно кит планктоном и мелкими рыбками. Акула медленно плывет с открытым ртом и фильтрует воду, оставляя планктон. Отсюда и происходит ее название. Китовые акулы живут в тропических и теплых водах. В марте-июне, когда риф начинает цвести, тут собираются полакомиться от 300 до 500 грациозных гигантов. Акулы могут нырять на глубину до тысячи метров, однако часто предпочитают плавать на поверхности в окружении рыб пилотов (Pilot fish) и прилипал (Sharksucker). Китовая акула очень дружелюбно относится к людям. Это позволяет туристическим агентствам организовывать туры, которые включают в себя плавание с китовыми акулами. Нам посчастливилось поплавать с этими гигантами. Китовая акула окрашена в серый цвет с большими белыми пятнами, этот рисунок уникален. Его можно сравнить с отпечатками пальцев человека. В Австралии собрана обширная база фотографий акул, которые приплывают на Нингалу Риф и каждой акуле дано собственное имя. Так ученые следят за популяцией акул. Кстати, любой человек, кто сфотографировал акулу (конечно, есть правила как нужно фотографировать), может загрузить фотографию на сайт и прочитать про «свою» акулу. Если это новая акула, то фотограф может дать ей Имя. На моей фотографии, под брюхом акулы, хорошо видны рыбы прилипалы, у которых верхний плавник трансформировался в присоску.

Очень мало известно о китовых акулах, особенно о том, как и где они размножаются. К примеру, самые маленькие киты, которых встречают люди, уже достигают почти трех метров. Где акулы взрослеют - пока неясно. Предполагают, что акулы живут до 70-100 лет. Нам достался "мальчик" длиной около 8 метров. Мы погружались 4 раза, и каждый раз плыли около этого акуленыша. Как и все мальчики, он был любопытен и игрив. Наконец, все поднялись на борт. В воде с акулой остался только фотограф и они долго резвились вместе. Акула явно хотела побыть с нами и кружила вокруг лодки, даже после того как фотограф поднялся на борт. Думаю, что и акула и люди были рады общению… Интересно кто был рад больше?

Рифовая акула (White tip reef shark): Всего на Земле существует 375 видов акул. Из них только 3 вида ответственны за нападение на людей. К счастью, акулы с которыми я повстречалась, к людям проявляют небольшой интерес. Правда, акулы могут ходить кругами, но близко не подплывают. В момент встречи я еще не знала "имена" акул, а только знала, что риф очень близко от берега, и большие акулы сюда не заплывают. И все же, как только я увидела акулу, то услышала как мое сердце громко стукнуло, на мгновение остановилось ... и вспомнился фильм "Челюсти"...

Лимонная акула (Lemon shark): Как правило, эти акулы днем спят и выходят на охоту ближе вечеру. Я повстречала этих акул перед самым закатом. Большинство акул должны плавать, чтобы дышать. Рифовая акула может прокачивать воду через жабры, поэтому акула отдыхает на дне или прячется под рифом и спит. Ночью она выходит на охоту и питается рыбой, крабами и осьминогами.

Рыба-лев (Lion fish): Очень красивое создание, ее "грива" мягко колышется на волнах, пока она медленно поворачивается, осматривая территорию, обычно где-то под рифом в укромном месте. Красота ее обманчива, концы плавников-лучей - это иглы с ядом. Лучше держаться от нее подальше. Если она ужалит, то будет очень больно, и кожа воспалится. Начинает охотится рыба-лев вечером. Эту я увидела перед заходом солнца, когда она почуяла рядом добычу, и молниеносно бросилась на нее... от ее спокойной плавности не осталось и следа…

Скат с "коровьим хвостом" (Cowtail stingray) питается червями, креветками, рыбой. Часто зарывается в песок, так что только глаза видны. Это опасно, ската можно не заметить и случайно наступить на него. Тогда он может ударить хвостом с ядовитой иглой. Наблюдать, как плывет скат очень интересно, это грациозный танец.

Скат с голубыми пятнами (Blue spotted Ray): А вот этот скат совсем небольшой, но очень яркий и красивый. Как и у всех скатов, у него на хвосте ядовитый шип. Скат плавает по дну и охотится на все, что только сможет найти в песке. Скат ощущает электрическое поле жертвы, быстро зарывается в песок и хватает добычу.

Зеленая черепаха (Green turtle): Риф Нингалу - это настоящий рай для зеленых черепах, которые живут в заповеднике и хорошо защищены. Черепахи мирно пасутся здесь на "подводных лугах". Черепахи всегда возвращаются на тот же пляж, где были рождены, чтобы отложить яйца. В самый разгар лета в январе-феврале, малыши появляются на свет и начинают самостоятельную жизнь в этом уникальном месте.

Рыба-единорог (Unicorn fish): "Единорогами" этих рыб назвали из за "рога", который вырастает почти у всех представителей этого вида. "Рога" обеспечиваю рыбам легкость в движении и большую скорость. У единорогов у основания хвоста есть два шипа с каждой стороны. Они ядовитые, с их помощью рыба защищается от врагов. Эти рыбы могут менять свой окрас в зависимости от окружающей среды. Рыба питается зоопланктоном и водорослями.

Гигантская раковина тридакна, Голубая морская звезда и кораллы

Рыба- дротик (Smallspotted Dart):

Эта рыбка любит плавать близко от берега, на песчаном мелководье. Она питается мальками и собирается в стайки. Этот небольшой хищник очень любопытен и подплывает довольно близко к людям. Эти фотографии сделаны возле берега буквально по колено в воде.

Черноглазый толстогубый губан (Blackeye Thicklip Wrasse) и Рыба-кролик (Goldlined Rabbitfish)

Рыба-попугай (Parrotfish) и Синий ангел (Blue Angelfish): Рыбы-попугаи получили свое название из-за их "клюва": их многочисленные зубы плотно расположены на верхней и нижний челюстях и формой напоминают клюв попугая. Этот клюв необходим, чтобы соскабливать водоросли с поверхностей кораллов и камней.

Рыба со спусковым крючком (Triggerfish): Первый спинной плавник рыбы содержит три шипа, плавник сложен в спокойном состоянии. Природа на выдумки поистине щедра! Для защиты от хищников рыба поднимает первую, самую длинную иглу спинного плавника и фиксирует ее в таком состоянии при помощи второго шипа. Причем, второй шип смещается, поэтому опустить первый шип можно только отжав второй шип словно спусковой крючок. Отсюда и название рыбы.

Рыбы-бабочки (Butterflyfish): Рыб-бабочек на рифе великое разнообразие. Они все очень яркие и каждый вид имеет свой неповторимый узор. Сом (Catfish): Этот сомик живет только на севере Западной Австралии и нигде больше. Его можно встретить на дне возле больших рифов, под скалами и камнями которых можно быстро спрятаться в случае опасности. Сомы питаются небольшими рыбками и рачками, которых они ищут в песке.

Moorish Idol (Мавританский идол): Эта рыба очень похожа на рыбу-бабочку, но относится к отдельному семейству. Удивительно то, что этими рыбами правит “любовь навсегда”, и они формируют пары на всю жизнь.

А вот эта рыбка - Бенгальский сержант (Bengal Sergeant) - очень ревниво охраняет свою территорию не только от других рыб, но и от людей. У нее есть свой "сад" где она питается. "Сержант" бесстрашно укусит вас за руку, если вы хотя бы случайно дотронетесь до рифа, который ему принадлежит.

Риф Нингалу... Удивительный подводный город со своими зданиями и улицами, и со своими такими разными жителями. Город, в котором все и вся связаны между собой. Это очень тонко настроенная экологическая система. Давайте будем наслаждаться, изучать, помогать нашим детям сохранять это чудо Природы. Нам всем очень повезло, что Риф находится так близко от нас и это позволяет нам хоть иногда заглянуть в этот изумительный и непохожий на наш земной мир - заглянуть в мир Отражения.

Сами люди и есть все точки на карте — их система координат. Только человек может собрать безликие точки на глобусе в некий маршрут, по причине, ему одному ведомой.

CAUSE TO CONVERSE Interview Series: In today's episode, Tina talks to Australian journalist and photographer, the 5th International Karl Bulla photography competition laureate, Dasha Melnik.

Серия интервью ПОВОД ПОГОВОРИТЬ. "Сами люди и есть все точки на карте — их система координат. Только человек может собрать безликие точки на глобусе в некий маршрут, по причине, ему одному ведомой. Этих мест просто не существует без восприятия их конкретным человеком. И в какой-то момент своего странствия ты понимаешь, что это путешествие — уже, пожалуй, не столько твоё личное, сколько общечеловеческое дело. Это путешествие архетипа. Как странствия Одиссея с его Сциллами и Харибдами, с прекрасной Еленой и с войной за право любить, с Пенелопой, умеющей ждать, или с Калипсо умеющей совращать…", - именно так говорит мой собеседник, коллега и друг, журналист и фотограф из Ст. Петербурга Даша Мельник

Winterville - Christmas in July brings all the magic of Christmas to Australia

(P1, Russian) Серия интервью ПОВОД ПОГОВОРИТЬ: Сегодня мы с вами отправляемся в дом балерины и хореографа Ирины Азотовой (Mrs Norris), внучки чайных королей Российской империи, которая танцевала в самом первом составе старейшей в Австралии балетной компании под руководством Киры Бусловой / Kira Abricossova Bousloff , и которая вот уже более 50-ти лет сохраняет и передаёт своим австралийским ученикам лучшие традиции русской балетной школы в основанной ею в 1961 балетной школе Irina Asotoff Ballet School.

(P2, English) CAUSE TO CONVERSE Interview Series: In today's episode, Tina VK talks to the founder and director of the Irina Asotoff Ballet School. In 1961 Irina Asotoff (mrs Norris) opened the Irina Asotoff Ballet School in Midland. Irina is still running her school, now based in Swan View. She has brought the joy of dance to thousands of local children through her school and her work in schools and kindergartens. Irina and 99 other amazing Local Legends recently were honoured by Midland Gate with a personalised brick on Cale Street as part of the Local Legends Walk Of Fame.

Встреча с балериной Ириной Азотовой, внучкой чайных королей Kusmi Tea

16 лет — это возраст, когда ты только начинаешь жить, формировать свой круг друзей, находить свой путь в жизни, и… и вдруг надо все бросить и уехать… Ты не знаешь, чего ждёшь, но ждёшь чего-то неведомого… И в то же время ты оставляешь всё, что любил, всё, к чему привык...

Так продолжает свой рассказ невысокая миловидная женщина с тёмно-русыми волосами, большими, словно распахнутыми глазами и милой, немного грустной улыбкой. Мы сидим за чашкой чая на веранде деревянного дома, расположенного на одном из высоких холмов, которые окружают Перт, словно иллюстрация к детской книжке «Волшебник страны Оз».

И в самом деле, удивительное место эти «Мандерингские» холмы (Mundaring)! Будто воздушный корабль завис на вечном приколе над песчаной равниной и над Индийским океаном, и со временем обзавёлся своим особым миром со своим микроклиматом, растительностью и своим особым настроением. Даже сирень здесь цветёт, а ведь внизу, в городе, раскинувшемся вдоль побережья Индийского океана её кусты нигде не увидишь — слишком жарко.

Не случайно именно здесь поселилась когда-то известная австралийская писательница Катарина Причард / Katharine Susannah Prichard . Дом её и поныне стоит где-то тут, «за углом»…

Ну, а теперь «в холмах» разгорается ароматная, медовая весна. Дом балерины и хореографа Ирины Азотовой / Irina Asotoff Norris встретил меня выбежавшими на дорогу весенними зарослями ярко-оранжевых настурций, которые буквально оплели подъезд к дому. Поднявшись по лёгкой деревянной лестнице, я сразу попала под очарование этого места, и погрузилась в рассказ хозяйки этого дома, в котором переплелись линии судеб и имён.

В конце 30-х годов балетная труппа Ballets Russes, изумлявшая и покорявшая Европу в начале двадцатого века, и послужившая зарождению балетного искусства в Австралии, приехала на гастроли на далёкий Зелёный континент. Несколько танцоров остались в Австралии и создали здесь свои собственные балетные компании. Это были Елена Кирсова в Сиднее, Кира Буслова (Абрикосова) в Перте и Эдуард Борованский в Мельбурне. С этого момента началась история национального австралийского балета, тесно связанного корнями с Россией, ну а Западно-Австралийская балетная компания West Australian Ballet, основанная в 1952 г. Кирой Бусловой, стала старейшей балетной компанией Австралии.

Моей собеседнице довелось танцевать в самом первом составе компании West Australian Ballet, и я с нетерпением ждала её рассказа.

Между тем Ирина, постепенно увлекаясь и вспоминая звуки и слова когда-то родной для неё речи, начинает рассказывать о семье, о своей маме Наталье Кузьмичёвой, дочери известного владельца чайного дела, и о том, как семья покинула Россию.

— Многое я уже наверное забыла, — говорит Ирина. «К сожалению, нас всех в юности мало интересуют семейные истории, но насколько я помню (и то — только потому, что мама мне об этом рассказывала, и уже потом я попросила её записать немножечко для меня), это были её дедушка и папа. Один был Михаил Павлович, а другой был Павел Михайлович, — смеётся Ирина. Вот, у них и было это чайная дело, большое дело — с филиалами в Киеве, Москве, в Петербурге, конечно, ну и потом в Европе: в Берлине, Париже, Лондоне и в Белграде.

Несколько лет спустя после нашей встречи с Ириной, в одном из фешенебельных чайных магазинов Милана мне попалась на глаза баночка «Kusmi Tea». Ужасно хотелось привезти этот чай в подарок внучке «чайного императора», но… что поделать — нельзя! Жёсткие таможенные правила не позволяли ввозить чаи и прочие травы в Австралию. Между тем, чай «Кузмичёвъ», известен и сегодня во всем мире как «Русский Чай» или «Kusmi Tea». Это одна из самых известных в Европе торговых марок Франции. Чай продаётся в разных странах мира в самых дорогих магазинах Канады, Америки, Франции, Бельгии. Особенно приятно отметить, что с недавнего времени «Kusmi-чай» вновь можно увидеть в России. А появился этот чай в 1867 году, когда Павел Михайлович Кузмичёв основал в Санкт-Петербурге Торговый дом «Кузмичёвъ с сыновьями». Торговый дом вскоре стал одним из самых значительных производителей чая в России, а Павел Кузмичёв специальным распоряжением был назначен поставщиком царского двора. В 1901 году ему принадлежало в Петербурге уже пять специализированных чайных магазинов, а десять лет спустя, к 1911 году, были открыты магазины Кузмичёвых в Киеве и Москве.

— Ирина, наверно, только благодаря этому семья чайных королей смогла покинуть Россию в 1917 г. менее… как бы это выразиться… менее болезненно? (если вообще эту боль можно было как-то измерять и сравнивать…)

— Да-да-да, Вы правы! Потому что всё-таки у них были связи, и было немножко капитала наверное, потому что эти филиалы уже успешно работали. Я знаю, что дедушка Михаил Павлович, отец моей матери, очень хотел открыть филиалы в Стамбуле и в Неаполе, где они жили около шести месяцев, но тамошние власти ему этого не позволили как иностранцу, и тогда они переехали в Берлин, и тогда уже дело пошло…

Наш разговор всё время переходит с русского на английский. Ирина с волнением вспоминает войну, своё детство… Что и говорить, начало жизни будущей балерины было весьма драматичным.

— Я родилась в мае сорок первого, в Белграде. Город страшно бомбили, а мою мать под обстрелом везли в родильный дом на немецком джипе. Как видите, начало моей жизни было весьма бурным. Вскоре мои родители перебрались в Австрию, где отец, Владимир Попов-Азотов, по профессии инженер-химик, получил работу. Там мы и жили до конца войны.

После войны родители Ирины разошлись, и мать с двумя девочками вернулись сначала ненадолго в Белград, затем, переезжая с места на место, наконец обосновались в Риеке — большом портовом городе на Адриатическом море.

— Ирина, когда и как Вы начали танцевать? Когда Вы поняли, что будете балериной?

— Трудно сказать, имела ли я вообще такое понятие, — со смехом отвечает она — ведь мне было всего шесть или семь лет, когда мы оказались в Аббации. Там жили две венки, которые преподавали танец, но это был не балет, а хореографические занятия, creative movement. Я только помню, что у нас было представление в конце года, и я очень хотела быть Феей. Но Феей мне быть не дали, а дали быть Карликом. Так что я была Карликом, — смеётся Ирина.

В Риеке девочка начала, наконец, ходить в школу. Как-то подружка позвала её записаться вместе на уроки балета. Девочки отправились в местный театр, где попали в волшебный мир балета, на урок мадам Ольги Орловой.

Балерина Ольга Дмитриевна Орлова училась и затем танцевала в знаменитой Мариинке, как многие другие эмигрировала в Югославию, продолжала танцевать и преподавать, какое-то время танцевала в театре в Загребе, и потом ее перевели в театр в Риеке. Это уже была настоящая балетная школа, основанная этим театром, и мадам Ольга Орлова давала там уроки.

— О! Это была настоящая дама. Когда преподавала, то всегда переодевалась, всегда у неё была прическа, она не была строгая, и всегда всё хорошо объясняла. Ольга Дмитриевна Орлова была очень милая женщина. Она никогда не кричала и не повышала голос, но её все слушались. Мне сказали, что я ещё маленькая, что мне только девять, а по системе Вагановой нужно, чтобы исполнилось десять. Всё же, мне разрешили остаться, побыть там некоторое время, а они посмотрят. Не знаю, может я и правда была способная, а может, потому что она была русская и я русская — не знаю, но меня приняли в школу.

— Интересно, как эти балетные люди все рассыпались по всему миру…, — продолжает Ирина, — В моей балетной школе сейчас ведёт несколько классов одна учительница, которая выросла на Бермудах, она училась у Анны Рое, которая танцевала когда-то с Ольгой Орловой в Загребе. Представьте только! — мы встретились здесь, а наши учительницы танцевали вместе, на другом краю света, вот такие интересные вещи бывают…

Отец Ирины, Владимир, сын легендарного директора Первого Сибирского военного училища Василия Попова-Азотова, в 1922 году, вместе с родителями и учащимися военного училища, попал в Китай, откуда два года спустя семья переправилась в Югославию. После развода с Натальей Кузьмичёвой, судьба в конце концов забросила его в Австралию. Им с женой Сесилией, тоже химиком-аналитиком, удалось устроиться по специальности, а спустя некоторое время даже открыть собственное дело, что было большой редкостью, ведь после войны было практически обязательным для всех вновь прибывших иммигрантов отработать два года в лагерях на тяжелых работах. Ирине было уже 16 лет, когда отец предложил ей переехать к нему в Австралию. Девочка к этому времени уже заканчивала школу, готовилась стать балериной, и вот — всё надо было бросать и начинать жизнь сначала.

— Если бы я осталась в Риеке, то уже могла там сразу устроиться в театр, потому что я была одна из лучших учениц и с 12 лет уже выступала в маленьких ролях — знаете, как всегда учеников берут в разные балеты… Так что я уже танцевала и в Аиде, и Половецкие танцы, и в Коппелии участвовала, в разных других постановках. Но, когда я сюда приехала… всё надо было начинать сначала, с чистого листа.

Ирина вздыхает, задумавшись и пытаясь найти точные слова, которые могли бы описать состояние подростка, старавшегося снова нащупать землю под ногами в новом, перевернутом мире и делать первые шаги. Оказаться в новой стране — это все равно что выкопать с корнями какое-нибудь растение, которое прекрасно цвело в чьём-то саду, — наконец произносит она. Попробуйте посадить такое растение в своем саду, и оно почти наверняка погибнет, лишь некоторые выживут.

— Всё вырвать с корнем — это всегда драматично. Ну, а 16 лет — это возраст, когда ты только начинаешь жить, формировать свой круг друзей, находить свой путь в жизни, и… и вдруг надо все бросить и уехать. Твой ум в смятении, ты сбит с толку… Думаю, что это наиболее точное описание. Все чувства смешались, это такая смесь эмоций — тут и волнение, и ожидание. Конечно, ты не знаешь, чего ждёшь, но ждёшь чего-то неведомого, и в то же время ты оставляешь всё, что любил, все, к чему привык. Конечно, при этом ты испытываешь и грусть, и тоску по дому… Да и такое путешествие само по себе это большое событие. Так что тут примешивается и усталость… И когда, наконец, ты оказываешься на новом месте, то пребываешь в полном ошеломлении. Нужно время, нужно оглядеться, и иногда малейший пустяк поражает тебя сильнее, чем всё происходящее в целом.

Шёл декабрь 1957 года. Попасть из европейской зимы в 40-градусную жару было тяжело, до современного комфорта с холодильниками, кондиционерами и компьютерами было еще далеко. Отец много работал, помощи было ждать неоткуда, и о быстрой адаптации и речи не было. Девочка с трудом привыкала к новой жизни.

— Оказаться здесь в декабре было по-настоящему ужасно. Время каникул, мёртвый сезон. Занятий в школе нет. Нет ничего, просто ничего, даже никаких танцевальных классов, а ведь я в то время уже серьёзно занималась балетом.

Однажды отец позвал меня поехать вместе с ним в одну из его командировок и сказал, что я, наконец, увижу океан. Конечно, я с радостью согласилась. Первое что поразило меня на месте — это то, что всё вокруг совсем не было таким красивым…, это всё-таки был алюминиевый завод. А песок на берегу оказался… чёрным! Меня это поначалу даже испугало, это как-то не соответствовало моим представлениям о море и о пляже с белым песком. Ну что ж — море есть море, а я так устала от этой невыносимой жары! Я быстро переоделась и прыгнула в воду и… и в ту же секунду меня прямо в глаз ужалила медуза. Вот так я впервые в жизни искупалась в океане. ....Каникулы пролетели быстро, надо было думать и решать что делать дальше.

— Папа мне сказал: «Ты, конечно же, пойдёшь в университет!» Конечно, моя реакция была, как у большинства подростков: папа говорит «чёрное», а я говорю «белое». Так что я заявила в ответ: «Нет. Я хочу балетом заниматься!»

Западно-австралийская балетная компания West Australian Ballet и сегодня продолжает занимать достойное место в культурной жизни Австралии. А тогда, в пятидесятых годах, её основатель Кира Буслова не только сумела возродить на сцене театра Его Величества (His Majesty’s Theatre) балетные постановки из репертуара Сергея Дягилева, но и создать целый ряд новых работ на австралийскую тематику. Наиболее известны, пожалуй, «Пляжный инспектор и русалка» (The Beach Inspector and the Mermaid), Куури и туманы (Kooree and the Mists) по мотивам аборигенских легенд, «Пожар на ферме Росса» (Fire at Ross’s Farm) по поэме Генри Лоусона. Лучшей же ее работой по праву считается балет «Симфонические поэмы» на музыку Ф. Листа. Кира Буслова (Абрикосова), родилась в Монте-Карло в 1914 году. Балерина дягилевских «Руских балетов» (Ballets Russes), она вместе с мужем Сержем Бусловым прибыла в Австралию накануне Второй Мировой войны, в 1938 году, в составе труппы Covent Garden Ballet Russe, чтобы остаться здесь навсегда. Первые годы они живут в Мельбурне, где Кира Буслова осуществляет целый ряд постановок для балета Национального театра, а в 1952 году она переезжает в Перт и решается на серьезный шаг, с которого началась новая страница в истории австралийского балета — создает старейшую и поныне действующую в Австралии компанию «Западно-австралийский балет». Позднее балерина вспоминала: «Когда я вышла из самолёта в аэропорту в Перте, маленьком городе на самом краю света, и ступила на эту землю, то, оглядевшись вокруг, громко и решительно сказала: „Это то место, где я буду жить, и это то место, где я умру. . . это моё место“» (Sydney Morning Herald, 18 сентября 2001). Годом позже к ней присоединяется балерина и хореограф Надин Вильфиус (Надежда Кривко), которая становится ее близким другом и помощницей. Даже много лет спустя, уже уйдя из большого балета, Кира Буслова до 85 лет продолжала преподавать в основанной ею балетной школе, уйдя из жизни накануне знаменательного дня, когда компания Западно-австралийский балет с гордостью объявила программу празднования полувековой даты со дня своего основания.

— Ирина, Вам было лет шестнадцать, когда Вы начали танцевать у Киры Бусловой?

— Немногим больше, уже семнадцать-восемнадцать. Мне довелось танцевать в самом первом составе, и этот период для балетной компании был очень интенсивным. Кира Буслова вышла замуж за композитора Джеймса Пенберти, и это был очень плодотворный союз — он писал балеты для нас, а она ставила хореографию.

Кричала она на нас очень сильно, но она была везде на сцене, всегда на сцене. Madame Bousloff была настоящий балетмейстер, и когда она чего-то хотела, то буквально все это делали для неё. Мы, молодые девчонки, могли наблюдать такую забавную сцену, например: у нас урок идёт, и вдруг она видит, как чей-то папаша приходит. И вот она сразу к нему: "«О, мистер Джонс! Вы видите, какая я шарманная сегодня! А знаете ли, нам очень-очень надо заборчик починить для «Пети и волка». Вы не могли бы сделать это для нас?»" И конечно же, папаша Джонс таял и делал заборчик для «Пети и волка», и вот так она всеми управляла, а мы заливались хохотом, видя как она это делает.

Вот так это и было, ну а потом у нас начали появляться друзья, бойфренды, и мы иногда видим из окна, что на улице стоит мальчик, ждёт кого-то, а Madame Bousloff кричит на нас: "«Это ужасно! Все повторить! С самого начала!»" И надо было повторять и повторять всё сначала, целый день, а хочется уже идти, ведь воскресенье…

Пятью годами позже Ирина Азотова вышла замуж, родила двоих дочерей и вскоре открыла свою собственную балетную школу. Она оставалась членом Западно-австралийской балетной компании, но уже не танцевала больше.

Так можем ли мы сегодня говорить о том, что традиции русской балетной школы проросли корнями и бережно сохраняются и сегодня в Западной Австралии? Ответ моей собеседницы однозначен:

Конечно! Русский балет в Перте безусловно сохранился. Конечно, во многом благодаря Кире Бусловой, потом есть ещё Терри Чарльзворс (Terri Charlesworth), которая несколько раз ездила в Россию и уже много лет преподаёт по системе Вагановой. Безусловно, да да да.

Ну и конечно же, сама Ирина Азотова. Балерина, которая стояла у истоков западно-австралийского балета, и которая вот уже более 50-ти лет сохраняет и передаёт своим австралийским ученикам лучшие традиции русской балетной школы.

— Я открыла свою школу в 1961 году. Начинала в маленьком скромном зале в Мидланде. У меня сначала и автомобиля не было, и я на автобусе приезжала туда часа за два до начала занятий. Помещение было грязное, так что каждый раз я должна была подмести, пол вымыть, пару картинок повесить… В Мидланде в те времена были, в основном, мастерские и скотобойни. Люди, которые там жили — всё это были бедные, скромные люди, иммигрантов масса.

Моя балетная школа существует и поныне, и сейчас у меня учатся дети (а иногда и третье поколение) тех маленьких девочек, которые танцевали у меня когда-то...

more: https://www.australianmosaic.com.au/irina-asotoff-norris/

Австралия, 32я Параллель: Часть вторая: Зарождение традиции

МЕЛОЧИ ЖИЗНИ "ЛЕВША"

... Ехали курьер с Левшою очень скоро, так что от Петербурга до Лондона нигде отдыхать не останавливались, а только на каждой станции пояса на один значок еще уже перетягивали, чтобы кишки с легкими не перепутались; но как Левше после представления Государю, по платовскому приказанию, от казны винная порция вволю полагалась, то он, не евши, этим одним себя поддерживал и на всю Европу русские песни пел, только припев делал по-иностранному: Ай люли — се тре жули .

P.S. The Era of Social Distancing: Друзья 32DM! Огромное спасибо всем отозвавшимся! Давно хотели поделиться этой зарисовкой, но повода не находилось ...Dear 32DM friends! Alex Menglet with the short episode from LEVSHA.. и Полусонник не работает... и Нимфузория! не прыгает и танцы не танцует"

И это не последняя из наших потешных и сказочных посиделок-записей вместе с Алексеем Менглетом Alex Menglet. More

Michael Romanoff: A Prince among men, but few really knew it.

CAUSE TO CONVERSE Interview Series: Too humble to use his title... As Easter approaches, we deemed it necessary to restore our conversation' record with Michael Andreevich Romanoff, Prince of Russia, (1920-2008) who led a quietly noble life in Australia. Despite his immersion in Australia, Prince Michael remained a royal, presiding over the Sovereign Order of Orthodox Knights Hospitaller of St John of Jerusalem, of which he was the Protector and Grand Prior. "...Lord be with you. I hope you are doing well."Christ has risen!" Happy Easter to all of you, and I wish you the very best..." "Господь с вами. Надеюсь, что вы чувствуете себя хорошо. Христос Воскресе! И желаю вам всего лучшего..."

Русский пианист, воссоздающий традицию камерной музыки в Перте

— так отмечает в своем интервью с музыкантом Розалинд Эпплби (Rosalind Appleby) — журналист, музыкальный критик, автор книги-исследования «Women of Note», в которой прослеживается творческая и личная судьба трех поколений выдающихся австралийских композиторов-женщин.

Каждый раз, когда я вижу улыбки людей, вижу их счастливые лица, я знаю — я буду продолжать эту работу.

Австралийский пианист и педагог Ирина Васильева задумала серию концертов классической музыки Cappuccino Concerts более 10 лет назад. Само название Cappuccino Concerts подчеркивает концепцию проведения концертов в неформальной, непринужденной и теплой атмосфере. Между тем, в рамках этого проекта выступают музыканты высочайшего профессионального уровня. Эта профессиональная планка была установлена с самого начала, более десяти лет назад, и за прошедшие годы то, что изначально задумывалось как возможность дать исполнителям профессиональную платформу, стало неотъемлемой частью концертной сцены Западной Австралии.

Австралийская публика приняла и поддержала идею проведения камерных концертов в самых разных точках — от концертных залов до книжных и музыкальных магазинов, кафе, баров и библиотек. Концерты Cappuccino Concerts неизменно вызывают аншлаг, привлекая публику как самой программой концертов, так и высочайшим уровнем исполнения. И это касается не только любителей классической музыки, но и людей, которые раньше никогда не посещали, да и не собирались посещать концертный зал.

Элвис Костелло однажды сказал:
«Писать о музыке это всё равно, что танцевать об архитектуре…»

Одним из интересных и необычных событий для команды Cappuccino Concerts стал концерт, который был организован на День Матери. В этот праздничный день любителям классической музыки была представлена возможность услышать уникальные произведения австралийских композиторов-женщин, многие из которых ранее нигде не исполнялись.

Для меня, как автора книги «Women of Note», а также ведущей вечера, эта встреча стала возможностью поближе познакомиться с русской пианисткой, который вот уже на протяжении целого ряда лет воссоздает лучшие традиции камерной музыки в Западной Австралии, говорит журналист, участник и друг Cappuccino Concerts, Розалинд Эпплби.

Ирина, что может заставить Ваше сердце учащенно биться?

Произведения, которые я готовлю для своего следующего сольного концерта. Я могу сказать, что становлюсь одержима этой музыкой, что все больше и больше влюбляюсь в то, что предстоит исполнять на сцене. Ну, а если мы говорим о времени, когда нет концерта, если это просто обычный день… то это может быть концерт Рахманинова, или даже что-то джазовое… Еще всегда есть русский рок.

А что наоборот — успокаивает?

Чтение сказок на ночь моим детям, … когда я поглаживаю ножку своей дочки, …и она засыпает.

А есть такие песни, которым хочется подпевать?

Считайте меня старомодной, но я люблю старые песни о любви. Извините, но я люблю песни Фрэнка Синатры, Нэта Кинг Коула, Армстронга…

Что вдохновило Вас начать серию, которую Вы назвали «Cappuccino Concerts?

Отсутствие возможностей в то время для классических музыкантов высокого уровня, высочайшего стандарта, здесь, в Перте. Это стало главной причиной. Кроме того, мои русская культура и воспитание, я полагаю. Я могу сравнивать, так как приехала в Австралию уже окончив консерваторию, и , позже, уже отучившись два года в UWA — одном из лучших университетов Австралии, была разочарована, видя как большинство чрезвычайно талантливых, одаренных музыкантов предпочитают выступать в других штатах, либо за рубежом. Я родом из Москвы, города, в котором и всемирно известные, и местные выдающиеся музыканты выступают постоянно. Это нормально — иметь по нескольку концертов в день.

Я чувствовала, (простите меня за некоторый снобизм), что здесь нет той радости, такого удовольствия и волнения от прослушивания классической музыки. Стоимость, и (в меньшей степени), программа концертов, не дают музыке стать доступной широкой публике. Мне казалось, что в Перте посещение концертов классической музыки стало привилегией и неким элитарным времяпрепровождением. Мы решили с Тиной (Tina Vassiliev-Kern ) , нашим Креативным директором, это нарушить и однажды даже поставили рояль … в одном из пабов Фримантла, исторической портовой части города… Это был уникальный опыт не только для посетителей, но и для всех нас.

Да, я люблю кофе, я люблю классическую музыку… 
Чашечка хорошего кофе и Брамс — что может быть лучшим отдыхом от повседневных забот? 
Вот, все это и послужило толчком назвать нашу серию концертов Cappuccino Concerts. Почему бы и нет?

В Австралии довольно мало женщин, занимающих должность музыкального директора. У вас теперь есть уникальный голос, и как у женщины, и как у музыканта с международной репутацией. Какой опыт, по Вашему мнению, жители Перта могут приобрести, посещая концерты классической музыки, что их ждет?

Думаю, что людям необходимо чаще слушать музыку, чаще бывать на разных концертах, чтобы получить возможность насладиться выступлением талантливых австралийских музыкантов, выступающих на самых разных площадках страны.

Каких исполнителей вы привлекаете для выступлений в сериях, и в частности для ежегодного и полюбившегося публике Grove Classics фестиваля?

Могу смело сказать, что у нас выступают музыканты высочайшего профессионального уровня. Эту профессиональную планку мы установили с самого начала. Как правило, это местные исполнители, многие из которых — музыканты Западно-Австралийского симфонического оркестра (WASO), но также у нас постоянно выступают музыканты из других штатов Австралии, а также их других стран. Достаточно назвать лишь некоторые имена — это известный пианист и композитор из Сиднея Майкл Киран Харви (Michael Kieran Harvey), виолочелистка Луиза МакКай (Louise McKay), пианистка Анна Слепцова (Anna Sleptsova), мельбурнский пианист Стефан Кассоменос (Stefan Cassomenos), австралийский композитор Лаклан Скипворс (Lachlan Skipworth), многие произведения которого впервые прозвучали на нашей сцене, альтистка и руководитель ансамбля Viola Dana Кэти Коресиг (Kathy Corecig), Айкико Миязава (Akiko Miyazawa), а также известный норвежский пианист Аксель Колстад (Aksel Kolstad), которого давно окрестили в Европе и Америке «новым Виктором Борге». Мы пригласили его сюда несколько лет назад, и Аксель буквально покорил Австралию как своим виртуозным исполнением, так и своим чувством юмора.

Вы питаете слабость к камерной музыке. В чем привлекательность этого репертуара?

Я люблю камерную музыку. Как исполнитель, я многому учусь, играя в ансамбле, выступая вместе с другими музыкантами. Интимная обстановка, в которой находятся все — и музыканты и зрители, сближает людей. Гете писал о камерной музыке (в частности, о струнном квартете) как о разговоре, который ведут четыре разумных человека.

Мы теряем это общение. От идеи сочинения музыки, которую можно играть дома, в значительной степени отказались. Что у нас у всех, как правило, есть в домах? Телевизоры, айпады, компьютеры… все это отнимает у нас, как у человеческих существ, радость общения друг с другом, даже в домашней обстановке. Роль камерной музыки в обществе сильно изменилася за последние 50 лет. Поэтому идея заключается в том, чтобы собрать людей вместе, в интимной обстановке, поощрять их к общению друг с другом. Камерная музыка может это сделать. Еще в эту смесь можно добавить немного хорошего вина или кофе.

Вы выросли в России. Больше ли там возможностей для женщин-музыкантов, чем здесь, в Австралии?

Я покинула Россию много лет назад, так что я не могу сказать, какова ситуация там в настоящее время. Я могу судить только по тому, как росла я сама. И меня окружали замечательные женщины, чей пример меня вдохновлял — это были ученые, музыканты и певцы, физики, биологи и компьютерщики… Присутствовала, конечно, некоторая политика, но я выросла в мире, в котором женщины не менее важны в своей профессии, чем мужчины.

В каком возрасте вы начали учиться играть на фортепиано? Когда вы решили, что хотите продолжать карьеру пианиста?

Музыка в доме была всегда. Я помню себя совсем маленькой, и помню, как моя мама играла на пианино. Это было естественно — попросить ее научить и меня играть на инструменте, и с тех пор я ни разу об этом не пожалела.

Что привело вас в Австралию?

Мои родители. В конце 90х они приняли решение и переехали сюда, но я отказалась, потому что была упрямым подростком. Мне потребовалось целых пять лет, чтобы воссоединиться со своей семьей. В то же время, за эти годы я окончила консерваторию, а главное — мне посчастливилось познакомиться и продолжить занятия в Москве у профессора Эммануила Монасзона, великого педагога и замечательного человека, на уроках которого я также встретилась с такими талантливыми молодыми пианистами, как Ася Корепанова, Фредди Кемпф и многими другими.

У вас двое маленьких детей. Что вы могли бы предложить как в качестве хорошего метода? Как знакомить детей с классической музыкой?

Пойте, играйте вместе, играйте в разные музыкальные игры, придумывайте свои истории, сидя за пианино. Не бойтесь играть и дурачиться.

У меня самой двое детей, а как Вам удается поддерживать этот баланс «работа-жизнь»?

Не могу ответить на этот вопрос. Понятия не имею.

Есть у Вас еще какие-то слабые струнки? Или в вашей жизни есть место только для музыки и для семьи?

Для меня музыка и семья — это всё.

На одном из событий Cappuccino Concerts некоторое время назад прошел уникальный концерт, где прозвучали произведения австралийских композиторов, представленных в моей книге «Women of Note: The Rise of Australian Women Composers». Что ждало ваших слушателей в этот вечер, темой которого стал День матери?

Во-первых, слушатели наслаждались прекрасным трио — виолончель, кларнет (в этот вечер со мной на сцене был мой старинный университетский друг, который сам уже заведует кафедрой в UWA, Д-р Эшли Уильям Смит — всемирно известный и отмеченный наградами кларнетист (Dr. Ashley William Smith), ну и, конечно, рояль. Рояль уникальный, послушать который представляется не часто. Это так называемый «Хрустальный рояль» фирмы KAWAI, который всего второй раз в истории привезли тогда в Австралию для специального тура по стране.

И, конечно же, это стало прекрасной возможностью услышать вдохновляющие жизненные истории и услышать музыку австралийских женщин-композиторов. Таких, как Маргарет Сазерленд (Margaret Ada Sutherland) или Мириам Хайд (Miriam Hyde) — виртуозов-исполнителей и композиторов, которые посмели иметь свой собственный голос в музыкальном мире Австралии 19 века, и также услышать произведения наших современников, таких знаковых австралийских композиторов 20-21 века, как Елена Кац-Чернин (Elena Kats-Chernin).

Ну, и конечно, мы желаем всем нашим слушателям наслаждаться вечерами классической музыки за чашкой чая и кофе, а может быть и бокалом вина, в хорошей компании людей, которые вот уже десять лет с удовольствием приходят на наши концерты, поддерживая тем самым концепцию Cappuccino Concerts — вернуть классическую музыку в нашу повседневную жизнь.

В этом году мы, Cappuccino Concerts Australia, созданию и работе которой отдала восемь лет и моя мама, Креативный директор компании, отпраздновали очередной юбилей нашей работы, чтобы вернуть классическую музыку в нашу повседневную жизнь, чтобы доставить радость людям, занятым в самых разных сферах жизни, и это очень приятно.

New Norcia - The only monastic town in Australia. Unique destination and Stolen paintings, brought back to life.

... It sounds like the formula to a rather comical Australian movie, a monastery, two bumbling thieves, a small country town and a plot to steal away with a collection of 26 paintings depicting religious scenes from the 17th ,18th and 19th centuries. But its no plot, in fact the it's the elements of a true-life story, which took place in the country town of New Norcia 20 years ago...

... Может показаться, что это подходящий сюжет для комедийного австралийского фильма - монастырь, небольшой провинциальный городок, и двое неуклюжих воров, прилетевших из Сиднея с целью украсть из коллекции музея 26 картин, в т.ч. эскиз Голова Апостола к картине, написанной в Мастерской Рафаэля. Однако, это не сюжет и не шутка, а события из реальной жизни, которые произошли здесь, в Нью Норсии около 20ти лет назад ...

All photos credit to Andrey Lugovskoy